У меня одна из самых длинных музыкальных карьер в мире. И я страшно горд, что стал тем избранным, кому была дарована неуязвимость.

Я стал музыкальным ветераном еще тогда, когда был ребенком.

Все, кто стал звездой в детстве, проходят через один и тот же период страданий. В какой-то момент ты уже не тот очаровательный ребенок, каким был совсем недавно. Ты растешь, и это не нравится тем, кто вокруг тебя. Потому что они хотят, чтобы ты был маленьким вечно.

Мой отец был гениальным менеджером. А я хотел, чтобы он просто был отцом.

Я думал о структуре музыкального произведения с детства. Пожалуй, самое большое влияние на меня оказал Петр Чайковский. Если вы возьмете "Щелкунчика”, то увидите, что каждая мелодия там — это хит, все до единой. И я подумал: "А почему в поп-музыке не может быть такого альбома, где каждая песня — это хит?”.

Самый лучший способ научиться — это смотреть на то, как работает мастер.

Я всегда хотел создавать музыку, которая будет влиять на последующие поколения и вдохновлять их. Ну, в самом деле, кому интересно быть смертным?

Я никогда не говорил: "Я — Иисус”. Но, наверное, какие-то параллели между Христом и мной все же есть. Может быть, я был послан сюда, чтобы нести благую весть через танец. Но у меня нет никакого комплекса мессии.

Почему вы не говорите людям, что я пришелец с Марса? Напишите, что я пожираю живых куриц и каждый вечер устраиваю ритуал вуду. Люди поверят всему, что вы скажете, потому что вы — журналисты. Но если я, Майкл Джексон, скажу: "Я — пришелец с Марса, пожираю куриц живьем, и каждый вечер у меня танец вуду”, люди скажут: "Черт, этот Майкл Джексон безумец. Он совсем спятил. Теперь вообще ни одному его слову нельзя верить”.

Если бы все те обитатели Голливуда, кто перенес пластическую операцию, решили бы в один момент уехать на каникулы, в городе не осталось бы ни одной живой души.

Чем больше звезда, тем больше лжи.

Людям кажется, что они знают меня, а мне кажется, что они ошибаются.

Мне нравится E.T. (персонаж фильма "Инопланетянин” Стивена Спилберга ), потому что он напоминает мне меня самого. Кто-то из другого мира спустился сюда, на землю, и ему 800 лет, и он способен научить тебя мудрости и способен научить тебя летать. Это же великая вещь. Разве есть кто-то, кто не хочет научиться летать?

Я мечтательный и творческий человек. Господь дал мне определенные таланты. Ненавижу эту аналогию, но я в чем-то похож на Диснея — я талантлив, но не умею управляться с делами.

Я никогда не боялся выйти на сцену. Я чувствую себя там значительно комфортней, чем где-то еще.

В доме, полном людей, легче всего почувствовать себя одиноким.

Я всегда хотел немного внимания.

Если, приходя в этот мир, ты чувствуешь, что любим, и, покидая его, ты чувствуешь то же самое, то все, что произойдет между этими двумя событиями, поправимо.

Cамая сильная вещь в мире — это человек и его молитва.

Так хорошо быть живым».

Человек, имеющий деловые отношения с Кэтрин Джексон, хочет подать требование в суд о том, что всемирно известное антигравитационное движение Smooth Criminal не является изобретением МД.
"Этот наклон НЕ был изобретен или впервые представлен зрителям, Майклом Джексоном," заявляют адвокаты Говарда Манна в судебных документах, полученных исключительно RadarOnline.com.
Эстэйт предъявляет иск предпринимателю из Торонто за нарушение торговой марки, авторских прав и кибер пиратстве, используя имя и изображения МД без разрешения.
Но Манн утверждает: "Это возвращает нас к более чем полвеку в истории танца в кино (The Band Wagon's Slaughter на Десятой авеню) и на Бродвей (мюзикл Guys and Dolls.)
"Это использовалось Фредом Астэром и Джином Келли в одну эпоху - Джеймсом Брауном в другую эпоху - и уличными танцорами хип-хопа сегодня (в фильмах Step Up).
"Никто не мог подумать, что Vintage Pop Media имеет какое-либо отношение к Состоянию Майкла Джексона, основанного исключительно на логотипе компании."
Манн и Кэтрин на пАру в 2009 и выпустили подарочное издание, Never Can Say Goodbye и календарь, который по их словам должен был "поддержать детей Майкла Джексона."
В судебном иске, однако, Манн использует преимущественное право утверждать, что исполнители Джон Бранка и Джон Макклэйн "сознательно и систематически направляют доходы состояния на себя и свои юридические фирмы и во множество новых корпораций и коммерческих предприятий."
Порно автор назывет иск "абсолютно смешным" и "глупым", говоря, что их требование "невежественно... на нескольких уровнях."
"Состояние Майкла Джексона не имеет больше прав на собственность и интересы, которые имел Майкл Джексон до своей смерти", утверждает Манн.
Это повлекло жестокий ответ от Говарда Веицмена, поверенного, представляющего Бранку и Макклейна, Специальных Администраторов Состояния покойного Короля.
"Комментарии Говарда Манна об избрании Исполнителей Майкла - возмутительная ложь," - сказал весьма уважаемый адвокат RadarOnline.com в исключительном заявлении.
"Манн полагает, что ему принадлежат права на имя и образ Майкла Джексона. Он ошибается, предъявляя иск из-за своих убеждений.
"Состояние, которое работает в интересах троих детей и матери Майкла, является законным владельцем этих прав."

В 1984 у моего сына уже было несколько подружек.Каждый знает,что он и Татум О`нил целовались на вечеринке на вилле хозяина Playboy. Татум была его первой любовью. Потом появилась Брук Шилдс, но она тогда была слишком молода, а Майкл всегда был джентельменом. Он все же ухаживал за ней и купил кольцо с большим бриллиантом. Он часто говорил своей матери о том, как много для него значит Брук.
У Татум, Брук и Майкла много общего. Все трое были детьми-звездами. Брук снималась в рекламе мыла и была еще почти ребенком, когда она она сыграла в «Pretty baby». Хотя отношения Майкла к Брук ограничивались вечеринками и дискотеками, но он очень серьезно к ней относился.
Мы приглашали Брук на ужин в наш дом в Лос Анжелесе. Она была восхитительна. У нее были великолепные манеры, она прекрасно отнеслась к нашей семье и сразу же нашла общий язык с моей женой. Мы приветствовали ее от всего сердца, но, уважая частную жизнь Майкла, не задавали ненужных вопросов.
Через некоторое время Брук все же решила получать степень бакалавра в одном из уважаемых университетов на Западном побережье, а Майкл и без того постоянно был в разьездах ради своей карьеры. Они виделись очень редко, и их романтические отношения разрушились. Но они остались хорошими друзьями.
Брук начала посещать университет, а Майкл влюбился в молодую танцовщицу. Они флиртовали друг с другом во время съемок одного их клипов и позволяли себя фотографировать перед трейлером Майкла. На их первом свидании в конце 80х , как сторожевая собака, присутствовал менеджер Майкла Фрэнк Дилео. Фрэнк знал, что Майкл интересовался ею, когда они трое встретились в ресторане. Не ставя Майкла в известность, Фрэнк попытался позднее за ней ухаживать, хотя он и был женат.
Как только она заметила, что ей интересуется Майкл, она рассталась со своим другом, латиноамериканским танцором, который сопровождал в турне Мадонну. Неизвестная танцовщица еще никогда не была рядом со знаменитостью, и она едва могла поверить, что мой сын добивался ее. Она с трудом могла побороть свое волнение и открыто говорила об их отношениях. Майклу это не слишком нравилось, потому что он не хотел, чтобы ее вытащили на всеобщее обозрении до того, как у него вообще появилась возможность провести с ней немного времени.
Он пригласил девушку к нам домой, чтобы моя жена и я с ней познакомились. Она нам всем понравилась, она была молодая, красивая и у нее было сердце ребенка. Вскоре Майкл признался матери, что влюблен в прекрасную танцовщицу. Но ему хотелось сначала узнать ее немного получше, поэтому он пригласил ее сопровождать его в турне.
Между ними было сильное сексуальное притяжение,и прошло немного времени,прежде чем молодая женщина не могла уже различать их отношения на сцене во время шоу и за сценой. Она позвонила Майклу в отель и спросила, может ли она поцеловать его на сцене. Майкл согласился, но не рассказал об этом своему менеджеру.
Ну они и поцеловались в тот вечер на сцене. Майклу очень понравилось, но его менеджер был в ярости, т.к. он боялся, что Майкл потеряет поклонников, если они выяснят, что у него действительно роман.
Когда были напечатаны фото этого поцелуя и когда эта девушка рассказала в каком-то токшоу о своих отношениях с Майклом, менеджер Майкла решил, что этого хватит. Она немедленно была уволена, при том что она всего лишь ответила на вопрос ведущего токшоу, было ли у нее что-нибудь с Майклом, «что он сам должен об этом догадаться». Она не имела ни малейшего представления, как пристально СМИ за ней наблюдают. Конечно, друзья Майкла Кори Фельдман и Литтл Ричард, и его сестры и братья знали, что он питал к ней романтические чувства, но мы конечно ни слова об этом не проронили, пока было неясно, серьезны эти отношения или нет.
Майклу было грустно оттого, что он должен ее отпустить. Она сама была просто уничтожена и очень старалась сохранить их отношения. Она поручила художнику нарисовать одну из любимых звезд, и прислала ему домой эту картину. Она тщетно пыталась снова привлечь к себе его внимание, но Майкл полностью отдалился от нее, когда узнал, что она встречалась с Принсем. Он страдал от постоянных разоблачений, и не хотел иметь ничего общего с желтой прессой, в которой сообщалось, что его бывшая подруга сменила его на Принса, а потом на одного из Milli Vanilli. Когда адвокат Майкла попытался познакомить ее с одним из его братьев, это тоже не помогло. Их этого ничего не получилось, потому что она все еще была влюблена в Майкла.
Мне было жаль бедняжку. Она была милой девушкой, но она не смогла вынести бремя славы, после того как она снялась с Майклом в одном его клипе. После этого ее везде узнавали, но у нее едва хватало денег, чтобы оплачивать счета. Я предложил ей стать ее менеджером, встретился с Джули Макдональд, агентом Полы Абдул, и попросил ее найти девушке работу. Джули очень постаралась, и в конце концов ее нанял известный хореограф Джеффри Хорнадей, который тоже раньше работал с Майклом. Но она недостаточно тренировалась, и хотя у нее был многообещающий старт, успеха она не имела. Я ведь хотел ей помочь, занимался ее менеджментом, но в конце концов она была еще слишком незрелой, и я помог ей заработать пару тысяч долларов, в которых она нуждалась, чтобы заплатить налоги, и снова обратил свое внимание на карьеру моих детей.
Когда против Майкла были выдвинуты обвинения, у нее как раз снова закончились деньги, и поэтому она высказывалась на телевидении о Майкле, но она говорила такую чепуху, что это казалось не слишком правдоподобным. Принс, который вскоре после этого встретил ее в ночном клубе, заговорил с ней об этом и упрекал ее, потому что она не сказала правду, не рассказала, что Майкл был влюблен в нее. Принс знал всю эту историю, ведь после она была вместе с ним, и все время говорила только о Майкле, рассказывала, что она по нему с ума сходит. Я не упрекаю ее в этом – эти токшоу запутают кого угодно. Но я рад, что Принс высказал ей свое мнение о ее лицемерном поведении. Она пыталась выкрутиться и объяснила, что ее слова переврали, но Принс ей не поверил. Он обвинил ее в том, что за деньги она врала о Майкле, при том что именно она могла рассказать правду.
Ну ладно, как бы то ни было, позже Майкл встречался с принцессой Стефанией Монакской и даже тайно записал с ней песню (In the closet,один из старых Black&white'ов). Конечно никто не должен был узнать,что Стефания была женским голосом в этом дуэте. Майкл никогда не хотел,чтобы общественность узнала слишком много о женщинах, которыми он интересовался. И т.к. его личная жизнь у всех на виду, нельзя винить его за это.
В 1987 году я подписала контракт с агентством Joseph, Heldfond and Rix, в то время это были очень влиятельные люди. Мой агент Джули отправила меня на пробы для нового видеоклипа Майкла Джексона «The way you make me feel». Сперва мне не сказали, чей видеоклип будет сниматься. Но затем я узнала, что около двухсот девушек пробовались на эту роль.
Когда меня приглашали на пробы, сказали, что надо будет красиво пройтись и немного по позировать. Пробы проходили на улице, в неблагополучном районе. Сцена, которую мне надо было сыграть, представляла из себя заигрывание хулиганистого вида парней к девушке. Они преграждали мне дорогу и кричали что-то вроде: «Эй, детка! Иди сюда!» По случайному совпадению, когда я шла на пробы, несколько парней пристали ко мне, совсем как в сцене из будущего видеоклипа. Можно сказать, что я уже была готова к пробам!
Я сыграла предложенную мне сцену несколько раз и всё это засняли на плёнку. Пару дней спустя меня пригласили на костюмированные пробы. В тот день я и узнала, что сниматься буду в видеоклипе Майкла Джексона. Меня пригласили в комнату, где сидел хореограф, Винс Паттерсон, Майкл тоже был там, но я ужасно смущалась и даже не могла посмотреть в его сторону. Паттерсон показал мне пару танцевальных движений, которые мне надо было выучить, у меня получилось моментально. Наконец-то я осмелилась посмотреть на Майкла. Он сидел там, в красной рубашке, с довольной улыбкой на лице и пристукивал ногой в такт музыке. Затем он повернулся к кому-то и что-то сказал. Позже я узнала, что Майкл сказал: «Берём её. Остальные не подходят».
Никогда не забуду, как позвонил мой агент и сказал, что я получила эту работу. Я так громко кричала от радости, что весь Голливуд наверное слышал это! Для меня это было огромное достижение. Я почувствовала, что моя карьера теперь пойдёт в гору. Съёмки длились пять дней, на пятый день Майкл оттаял и мы стали ближе друг к другу.
Это случилось во время съёмок одной из сцен, где Майкл гоняется за мной, а мне нужно пролезть через старую, разбитую машину. На мне было очень обтягивающее платье, и мне приходилось постоянно одёргивать его, пробираясь через эту машину. В очередной раз поправляя платье, я зацепилась за что-то своим сапогом и никак не могла выбраться. Майкл взял меня за голень, а затем за бедро и вытащил. Я очень разволновалась, и, как мне казалось покраснела. Я вывалилась из машины, приземлившись на свой зад, и мы оба покатывались со смеху, пока Майкл отряхивал моё платье сзади. Затем наши глаза встретились, и, именно в этот момент зародились тёплые и дружеские отношения между нами.
После этой сцены мы стали больше общаться и Майкл начал спрашивать меня о моей жизни. Несколько раз он пытался заигрывать со мной, например говорил мне комплименты по поводу моей походки. Я сказала, «Но я же просто хожу!» Он посмотрел на меня и улыбнувшись сказал, - «Нет, не просто. У тебя очень сексуальная походка!» После завершения съёмок ассистент Майкла, Крейг, с которым я дружила, позвонил мне и сказал: «Ты знаешь, Майкл постоянно говорит о тебе. Он всегда спрашивает у меня, как ты поживаешь, и просит передать тебе привет. Мне кажется, ты ему очень понравилась! Он не прекращает повторять, какая ты красивая, милая и чудесная!».
Также, Крейг пригласил меня на съёмку другого видеоклипа Майкла, и спустя несколько дней мы с Майклом снова встретились. Было очень приятно вновь встретиться с ним. Майкл показал мне всё вокруг, я наблюдала за процессом съёмки, а затем мы обедали втроём, я, Майкл и его менеджер.
Вечером я поняла, что мне проблематично уехать домой. Я, наверное, была единственная в Нью-Йорке, кто не водил машину. Такси стоило намного больше, чем я ожидала, такой суммы наличными у меня при себе не было. Крейг заставил меня попросить Майкла подвезти меня. Мне было неудобно просить о таком Майкла, и я объяснила ситуацию Мико Брандо, сыну Марлона Брандо, который был помощником Майкла. Я спросила, не мог бы он одолжить мне денег, или подвезти меня до дома. Мико поговорил с Майклом, и тот любезно пригласил подвезти меня до дома. Через несколько минут я уже сидела в чёрном лимузине Майкла Джексона, рядом с ним. Мико был за рулём. Сначала Майкл нервничал и вёл себя как ребёнок. Мы много говорили, в основном о наших семьях, и держались за руки. Когда я приехала домой, я поблагодарила Майкла и сказала, что надеюсь ещё увидеться с ним. Он ответил: «Конечно!».
Через время меня пригласили поучаствовать в турне Майкла «Bad» в Нью-Йорке и Канзасе. Мы разыгрывали сцену из видео «The way you make me feel». Я была вне себя от радости, ведь я снова работала с Майклом Джексоном. Сначала мы выступали в Канзасе, а затем было три концерта в Мэдисон Сквер Гарден в Нью-Йорке. Я придумала конец нашего с Майклом выступления. После того, как Майкл гонялся за мной по сцене, он обнимал меня, но это разочаровывало зрителей, они жаждали большего. Люди подходили ко мне и говорили: «Если Майклу так нравится эта девушка, почему он всего лишь обнимает её в конце?» Так сказал один из моих друзей.
Я хотела обсудить это с Майклом, согласится ли он поцеловаться со мной в конце нашего выступления? Или мы по-прежнему будем всего лишь обниматься? Но во время турне он был очень занят и я видела его только на сцене. Во время второго выступления в Нью-Йорке, после того, как мы с Майклом обнялись, я поцеловала его в щёку. Зрительный зал взорвался аплодисментами и восторженными криками! Майкл не ожидал такого поворота сценария, но улыбнулся. После этого всем организаторам шоу нечего было сказать, кроме слов: «Это было великолепно!».
Следующий день был последним днём моего выступления, я позвонила секретарю Майкла и попросила соединить меня с ним. Она дала мне его номер, но предупредила, что не стоит долго разговаривать с ним, так как он очень устал.
Я позвонила Майклу и поблагодарила за предоставленную возможность поработать с ним. Так же я добавила: «Надеюсь, что мой невинный поцелуй на сцене не огорчил тебя?». Майкл уверил меня, что поцелуй был к месту. «Могу ли я повторить поцелуй сегодня на выступлении?», - спросила я. «Конечно! Это будет прекрасно!», - ответил Майкл, затем я поблагодарила его и повесила трубку.
Я очень нервничала перед своим последним выступлением. Я спрашивала себя, целовать мне Майкла, или может быть не надо? Я точно знала, что зрителям это понравится. Также я находилась под огромным впечатлением от времени, проведённого с Майклом, и от того, что многие его близкие утверждали, что я ему нравлюсь. Я и сама это чувствовала, из-за его взглядов, жестов, объятий и разных приятных мелочей, которые он говорил или делал.
В конце нашего выступления я стояла лицом к нему, обнимала его за шею и смотрела ему в глаза. Он очень сексуально, посмотрел на меня и облизнул губы. Я придвинулась очень близко к Майклу, а его руки скользнули по моим бёдрам. Мы обнялись и поцеловались. Толпа заревела! Я гордо ушла со сцены, а Майкл продолжил выступать, и его голос был настолько эмоциональным и радостным, что больше я такого от него в жизни не слышала.
Когда я зашла за кулисы, все танцоры кинулись поздравлять меня с успешным номером, и рассказывать, о том, что Майкл выглядит очень довольным. Я была рада слышать такие отзывы, но, для меня это было не просто выступление. Майкл действительно нравился мне, и я знаю, что он также был ко мне неравнодушен. Я чувствовала, что между нами что-то было.
В тот день я не знала насколько ужасно поступила, но, это был конец этого шоу для меня. На следующих концертах меня заменила Шерил Кроу. Когда я вернулась домой, я разрыдалась, наверное, я никогда не плакала так. Я плакала из-за того, что потеряла работу, и потеряла Майкла. Его мама, Кэтрин, была озадачена случившимся, она пригласила меня в гости пару дней спустя на ранчо в Энсино и мы беседовали. Она рассказала, что во время съёмок видео «The way you make me fee», Майкл спрашивал у неё совета, как ему вести себя со мной. Он говорил, что я очень нравлюсь ему. Она посоветовала ему рассказать мне о своих чувствах, но он никогда ничего такого не говорил мне. Однако об этом знали некоторые люди из его окружения, от них я и знала о его чувствах.
Единственное объяснение всему случившемуся было то, что главному менеджеру Майкла я мешала. Турне «Bad» было одним из самых успешных туров в карьере Майкла, и люди, работавшие с ним, контролировали всё, особенно отношения с девушкой, которую они едва знали.
Возможно, они решили, что я одна из сумасшедших фанаток Майкла, которая готова на всё, ради отношений с суперзвездой. Майкл снял видео на песню «Dirty Diana», где фигурировал похожий сюжет. Но, наша с ним симпатия была обоюдной, меня связывало с ним что-то особенное.
Возможно, это было из-за того, что мы смотрели на некоторые вещи одинаково. Возможно, я была наивная и глупая, ведь я читала все статьи, где описывалась наша с Майклом связь. Даже если бы это было правдой, я бы вела себя достойно. К несчастью, меня уволили и это очень отрицательно отразилось на моей психике и профессионализме. Я надеюсь, что через некоторое время мне станет легче и все печали, преследующие меня, уйдут. Несомненно, этой историей я показала, как шоу бизнес, жадность и деньги могут разлучить двух людей, которые небезразличны друг другу.

Gold Girl: Вы в основном видите себя как музыканта, артиста на сцене или шоу-бизнесмена?
MJ: Видимо, как всё это вместе, потому что я люблю выступать и я всегда буду любить выступать на сцене. Я люблю становиться рабом ритма, потому что танец – это интерпретация звука и аранжировки всех инструментов. Знаете, ты просто становишься звуком, становишься бас-гитарой, становишься всем тем, что ты слышишь, и передаёшь это своим телом. Но я стараюсь не настолько увлекаться всем этим, чтобы не задумываться о будущем. Так много великих артистов просто отстали от жизни и окончили свои дни в печали, одиночестве и бедности. Я всегда говорил себе, что не хочу для себя такого, и я собираюсь приложить все усилия, чтобы научиться бизнесу, тому, как обеспечить себя, инвестировать деньги, сохранять их. Кто знает, что будет завтра? Хочется быть финансово защищённым, чтобы обеспечивать себя.
Gold Girl: Вы бы хотели, чтобы вас запомнили как великого артиста, человека, который развлекает людей?
MJ: Я люблю фильмы, люблю искусство – и ведь архитектор тоже развлекает людей, и тот, кто строит «американские горки», тоже. Он знает, где построить крутой спуск, а где подъём… Он заставляет вас кричать «о Боже!», когда вы поднимаетесь на самую вершину, прямо перед тем, как помчаться вниз. Это точно то же самое, что построение шоу или танца.
Gold Girl: Становилось ли вам тяжело быть одним самых узнаваемых "звёзд” в мире?
MJ: На самом деле, нет такого места в мире, куда бы я мог пойти и быть там сам по себе. Это причиняет больше всего боли – то, что твоя частная жизнь у тебя отнята. Это глупое выражение – «жизнь в аквариуме», но это действительно так. Я переодеваюсь в разные костюмы… А люди узнают их все, это трудно, очень трудно.
Gold Girl: Что это за костюмы?
MJ: Костюмы толстяков, торчащие зубы, очки, парики-афро, всякие накладки, грим, что угодно. Просто чтобы посидеть среди публики и посмотреть шоу так, как его смотрят зрители; я хочу почувствовать то, что чувствуют они.
Gold Girl: Вас узнают?
MJ: Иногда да. Поначалу нет, но потом они начинают смотреть мне в глаза. Я надеваю всё это, а они тогда начинают заглядывать под очки… Девушки очень умные, знаете. Парня провести легче, чем девушку. Женщины просто всё замечают. Знают, как ты двигаешься, как ходишь, как жестикулируешь. Я слышу, как они говорят: «Посмотри, как двигаются его руки», или «посмотри на его походку», и думаю про себя – «о, нет!».
Gold Girl: Если бы вы могли провести день в Лондоне и быть невидимкой, что бы вы стали делать?
MJ: Ой… Кому бы я дал пинка? Сейчас подумаю… (смеётся) Думаю, я бы нашёл одного из таблоидных папарацци и надрал бы ему задницу, в стиле «лунной походки». Так хочется поскидывать их с этих маленьких скутеров, на которых они вечно ездят, я бы действительно сделал это, выбил бы камеры прямо у них из рук. Они так достают меня, я бы взялся за них для начала, точно. Они просто с ума сводят. От них невозможно отделаться. Это ужасно.
Gold Girl: Кто больше всего вдохновляет вас профессионально, и кто вам близок духовно?
MJ: Наверное, это Уолт Дисней, потому что когда я был маленьким, я рос в мире взрослых. Я вырос на сцене. Я вырос в ночных клубах. Когда мне было семь-восемь лет, я часто бывал в ночных клубах. Я видел, как стриптизёрши снимают с себя всю одежду. Видел, как затеваются драки. Видел, как людей рвало друг на друга. Видел, как взрослые ведут себя, как свиньи. Поэтому я и по сей день ненавижу ночные клубы. Я не люблю ходить по клубам – я уже там был и всё это видел. Вот почему теперь я восполняю всё то, чего тогда я не делал. И когда вы придёте ко мне домой, то увидите, что у меня там есть аттракционы, кинотеатр, животные. Я люблю животных – слонов и жирафов, львов и тигров, медведей, разных змей. Я могу заниматься всеми теми замечательными вещами, которыми не мог заниматься, когда был маленьким, потому что у нас их не было. У нас не бывало Рождества. Мы не могли приводить друзей на ночь. Мы не ходили в школу, нас учили частные учителя, когда мы были на гастролях. Я не ходил в общественную школу. Я походил туда всего недели две, но ничего не вышло, это было слишком сложно. Трудно расти ребёнком-звездой. Очень немногие дети-звёзды смогли стать взрослыми звёздами. Это очень нелегко.
Я чувствую духовную близость с Ширли Темпл. Я встретил её в Сан-Франциско, подсел за её столик и расплакался. Она спросила: «Что случилось, Майкл?» Я сказал: «Я люблю вас. Я бы хотел чаще видеться с вами». Она сказала: «Ты ведь один из нас, правда?», - и я сказал, «да, верно». Кто-то еще спросил: «Что вы имеете в виду?», и она сказала: «Майкл знает, что я имею в виду». И я точно знал, о чём она – быть ребёнком-звездой, а потом расти и успешно сделать этот переход к славе уже взрослым человеком, это очень трудно. Когда ты ребёнок-звезда, люди не хотят, чтобы ты вырастал. Они хотят, чтобы ты оставался маленьким вечно. Они не хотят, чтобы ты делал что-то еще. Это очень тяжело.
Gold Girl: Расскажите мне больше о вашем интересе к тематическим паркам – что вас так привлекает в них?
MJ: То, что я больше всего люблю в тематических парках – а я неплохо их знаю, потому что объехал весь мир уже несколько раз – это то, что я вижу, как люди приходят туда целыми семьями и просто веселятся. Это по-настоящему их сближает. Я прихожу в парки развлекаться, но также и изучать их. В большинство парков я хожу тогда, когда для посещения они закрыты, потому что в обычное время я не могу там находиться, и в это время они похожи на города-привидения.
Gold Girl: Я слышала, у вас есть какие-то идеи для тематического парка в Лас-Вегасе?
MJ: Я участвовал во многих проектах в Лас-Вегасе, и, мне кажется, мне удалось там расширить демографические рамки. Потому что когда я был ребёнком – мне было не больше восьми лет тогда – мы с братьями приезжали в Лас-Вегас, и в те времена детям даже не позволялось входить в казино. И мы оставались в своих номерах, скучая, пока все остальные развлекались. В то время в Вегасе было только одно место для детей, оно называлось "Circus Circus". Это был отель, и там были клоуны, человек на трапеции, шимпанзе катались на маленьких велосипедах. Когда я стал старше, мы много выступали в Вегасе – мы выступали там очень часто – и я подумал об этом и сказал: "Это несправедливо, что здесь ничего нет для детей", и начал разрабатывать несколько идей для некоторых владельцев отелей. И теперь там целое царство семейного отдыха, это действительно так.
Gold Girl: Какие люди больше всего привлекают вас?
MJ: Я люблю тех людей, кто внёс настоящий вклад в радость и счастье планеты и человечества, людей, несущих свет – от Уолта Диснея и Ганди до Эдисона и Мартина Лютера Кинга. Это люди, несущие свет, люди, которые по-настоящему заботились о детях, объединяя семьи, даря любовь. Это то, что я стараюсь сказать своей музыкой, моими песнями. Если вы придёте на мой концерт, на одно из моих шоу, вы увидите, как 200 тысяч человек раскачиваются, держат свечи и говорят, «мы хотим исцелить мир» и «мы любим тебя». Я видел это по всему миру, в России и Германии, Польше, Африке и Америке. Мы все одинаковые. Люди плачут в одних и тех же местах шоу, они чувствуют гнев, чувствуют трепет в одни и те же моменты.
Gold Girl: Был ли Фред Астер вашим другом?
MJ: Да. Фред Астер был моим соседом. Я видел его каждый день, катаясь на моём маленьком мотороллере. Он всегда говорил мне, он повторял мне это, когда я был ребёнком: «Ты станешь большой звездой». Он говорил, что считает меня невероятным артистом и великим танцором. И он всегда говорил: «Ты самый лучший», а я отвечал: «Это вы самый лучший». Я помню, когда я впервые сделал «лунную походку», Фред позвонил мне домой. Он просто кричал в трубку, он сказал, что это лучшее выступление, которое он видел. Я сказал: «О, да ладно…», а он – «Майкл, ты их уделал. Ты дьявольский танцор». И я ответил: «Ну, после этих ваших слов мне не нужна никакая награда». Потому что я был номинирован на «Эмми» за то выступление, но не выиграл, но это уже было неважно, ведь Фред Астер сказал, что ему нравится моё выступление, и мне не нужно было другой награды.
Gold Girl: Если бы вы могли поработать с кем-то из тех, кто живёт сейчас или уже умер, кто бы это был?
MJ: Если бы я мог поработать с кем угодно, это был бы Чарли Чаплин, я его очень люблю. Еще Лоуренс Оливье, он был настоящим гением. С ними двумя, я думаю. И еще с королём - Брандо.
Gold Girl: В прошлом году вы вместе с Брандо сняли фильм "You Rock My World". Каково это - работать с таким мастером?
MJ: Брандо мой хороший друг. Мы с ним очень похожи. Он не так много путешествует. Он приезжает в Нэверленд, или останавливается в моём доме на Малхолланд Драйв, или едет на Таити. Его сын проработал со мной более 20 лет, а другой его сын учился со мной в частной школе. Он просто гигант. Знаете, Брандо очень умный, когда мы работает со мной, он всегда говорит: "Я знаю, на какие кнопки нажимать, чтобы добиться от тебя нужных эмоций". Он хорошо меня знает. Он знает, как раскачать меня, так что он говорит что-то нарочно, чтобы я по-настоящему завёлся. Он гений. Он король. Он последний из этого поколения. Он потрясающий человек, чудесный. Я очень люблю его, он мой близкий друг.
Gold Girl: Вы сыграли эпизод в фильме "Люди в чёрном - 2"; это была интересная работа?
MJ: Участие в проекте "Люди в чёрном - 2" было большим удовольствием, потому что я представил себя как совершенно другого человека.
Gold Girl: Еще с видео "Thriller" стало очевидно, что у вас есть огромный интерес к визуальному искусству.
MJ: Всё, что я делаю, я люблю либо режиссировать сам, либо близко сотрудничать с режиссёром - мы работаем вместе и вместе развиваем идеи.
Если вы посмотрите "Привидения", то там сказано, что история написана совместно Майклом Джексоном и Стивеном Кингом. Мы написали её по телефону, Стивен и я - он чудесный парень, удивительный. Мы писали сценарий, просто говоря по телефону.
Gold Girl: Кем вы больше всего восхищаетесь в кино и почему?
MJ: Я просто обожаю Роберта Де Ниро. Думаю, он универсальный актёр. Он может сыграть что угодно, комедианта или священника, убийцу-психопата или идиота, милого дядюшку - кого угодно. И, конечно, я люблю всех великих танцоров.
Gold Girl: Кто был бы для вас идеальной исполнительницей главной роли и почему?
MJ: Актриса? (смеётся) Нам с вами можно было бы сделать фильм вместе. Давайте, я с удовольствием…
Gold Girl: Говорят, что вы собираетесь на луну, чтобы там сделать самую настоящую "лунную походку". Есть ли в этом хоть капля правды?
MJ: (Смеётся) Какая-то правда в этом есть. Это не сплетня, скажем так.
Gold Girl: Когда продавался каталог Beatles, вы предложили большую цену на аукционе, чем Пол Маккартни. Что в этом такого особенного?
MJ: Нет, я не предлагал большую цену, он вообще не участвовал в аукционе. Каталог продавался, он мне понравился, и я его купил, как покупают произведение искусства.
Gold Girl: Расскажите мне больше о ваших благотворительных организациях для детей. Какие именно организации вы поддерживаете?
MJ: Ну, есть благотворительная организация, которую я сам создал, это "Heal The World". И где бы у меня ни проходил концерт или просто был выход на сцену, я передаю определённую сумму "Heal The World" - знаете, в детские дома или больницы, детям, которым нужна операция, например, пересадка печени, мы находим таких детей и платим за операцию. Когда я на гастролях, я посещаю столько же больниц и детских домов, сколько у меня бывает концертов, мы приходим к детям и приносим множество и множество коробок с игрушками, постеры и фирменные вещи от Майкла Джексона. Им нравится.
Gold Girl: Чего бы еще вы хотели добиться в жизни?
MJ: Я никогда не успокаиваюсь. Есть еще так много разных направлений и столько разных вещей, которые я хотел бы сделать. Я много сделал, но я не думаю, что этого достаточно, и потому я не держу никаких наград в своём доме. Вы не увидите ни одной награды у меня дома, я держу их в кладовке. Потому что если ты увлечёшься этим, то начнёшь думать - "О, здорово, я сделал это". А есть еще намного больше вершин, которые можно покорять.
Gold Girl: Если кто-то из ваших детей придёт к вам и скажет: "Папа, я хочу стать поп-звездой", - какой самый лучший совет вы могли бы им дать?
MJ: Лучший совет, который я мог бы дать им, в том, что это тяжёлая работа и нужно быть готовым к этому, потому что это вовсе не сплошное удовольствие. И вы должны иметь шкуру как у носорога, потому что чем больше звезда, тем больше мишень. Таблоидная пресса - это ублюдки, и нужно иметь шкуру носорога, чтобы справляться с таким невежеством и бездушием. Они делают всё это только чтобы продавать газеты, потому что лучше продаются плохие вести, а не хорошие. Они попросту сочиняют что-то. Если нет ничего подходящего, они это сочиняют. Я - совершенно не то, что изображают из меня таблоиды, совершенно. Ничего похожего. Это они сумасшедшие. Им на всё наплевать. Я всегда говорю моим фэнам: "Давайте устроим костёр из таблоидов. Сложим таблоиды в большую кучу и просто сожжём". Настоящие фэны, которые любят меня, знают, что в этом мусоре нет правды. Они знают. Они разумные люди.
Gold Girl: Вы всегда хотели заниматься кино? Если бы ваше семейство не было столь успешными музыкантами, то вы обратились к кино в более раннем возрасте?
MJ: Я всегда хотел снимать кино, но этому мешали гастроли. Вот почему я хочу на несколько лет уйти и заняться фильмами. Я бы хотел сделать шесть хороших фильмов, затем вернуться к гастролям, а потом опять заняться кино.
Gold Girl: Какие идеи у вас есть для кино?
MJ: У меня есть некоторые идеи, танцевальные движения и другие вещи, которых люди никогда еще не видели. Я с нетерпением жду возможности удивить людей. Вот почему я просто умирал от желания начать работу с кинокомпанией, и я в восторге от того, что мы делаем на "Neverland Pictures". Я наконец могу начать с самого начала, играть, творить, создавать.
Gold Girl: Расскажите мне чуть больше о теме оборотней в ваших фильмах, как это относится к видео?
MJ: Я еще не читал сценарий для фильма "Ставший волком" - это один из фильмов, который мы собираемся снимать, и я очень увлечён этим. Я счастлив работать с Сэмми Ли (из компании "Music Box", которая приобрела право "первого взгляда" на фильмы Джексона. -прим. GOLD). Мы занимаемся несколькими замечательными проектами вместе, и мне это очень интересно.
Gold Girl: И "Ставший волком" будет вашим первым фильмом?
MJ: На данный момент наш график говорит, что "Ставший волком" будет первым фильмом. Это будет весело. Я хочу, чтобы он был очень страшным. Рик Бейкер хочет делать все спецэффекты. У него семь "Оскаров". Рик очень увлечён этим тоже; он когда-то сделал "Американского оборотня в Лондоне". Он выиграл "Оскар", и сказал: "Майкл, это ничего не значит". По сравнению с тем, что он может сегодня, это ничего не значило. И он же сделал "Триллер", и о нём тоже сказал - "это ничего не значит". Он может намного больше. Он сделал все фильмы с Эдди Мерфи, "Клампс", "Чокнутый профессор", всё, что есть в "Людях в чёрном". Он делает всё это.
Gold Girl: Так скажите мне, как бы вы хотели, чтобы вас запомнили?
MJ: Как бы я хотел, чтобы меня запомнили? Как человека, который пришёл и принёс свет миру, какое-то освобождение от забот. А еще как голос безгласных детей, потому что я люблю их. Я живу для детей. Если бы это было не для детей, я бы давно опустил руки. Младенец, ребёнок - это удивительно. Они маленькие гении, знаете, маленькие гении, это правда.
Gold Girl: Вам нравится быть отцом?
MJ: Это самое любимое для меня. Я люблю это, очень, очень люблю.
Gold Girl: Я видела, как вы взяли вашу дочь на руки, когда она спала. Вы просто взяли её на руки, и я видела радость на вашем лице...
MJ: О, я люблю их. У Джексонов много детей. У меня множество племянников и племянниц. Нас много!
Gold Girl: Какие у вас отношения с вашими братьями и сёстрами?
MJ: Я люблю моих братьев и сестёр. Мы смеёмся, когда мы вместе. Это как бы другая версия тебя самого. Мы просто смеёмся, шутим, говорим о прошлом. Мы уже не проводим вместе столько времени, сколько нам бы хотелось. Мы все заняты. Мы все в шоу-бизнесе. Мы всегда что-то делаем. Если я в городе, то Джанет здесь нет; если мы оба здесь, то мои братья еще где-то. Все всё время перемещаются, знаете.
Gold Girl: Вы - семейный человек? Чем вы любите заниматься в вашей семье?
MJ: В моей собственной семье, с моими детьми? Мы любим просто сидеть вместе, разговаривать, гулять. Мы сидим у озера. Я беру их на прогулку каждый день. Мы сидим у озера, бросаем камешки в воду и просто разговариваем.
Gold Girl: Как вы думаете, какова самая глубочайшая любовь, которую только может чувствовать человек? И чувствовали ли вы это когда-нибудь?
MJ: О, думаю, это на самом деле зависит от самого человека. Чувствовал ли я самую глубокую любовь? Я не знаю, что могло бы быть наиболее... (долгая пауза) интересный вопрос... (повторяет вопрос несколько раз). Я очень, очень люблю моих детей, и я всегда смотрю им в глаза и говорю им это - вот это, я думаю, самое важное.

Энергичный и притягательный лидер группы "The Jacksons" - которая провела в 1984 году тур "Victory", собрав наибольшее количество публики на свои концерты и продав наибольшее количество билетов в истории шоу-бизнеса, - Майкл Джексон является экстраординарным человеком, не относящимся ни к каким категориям.
Несмотря на то, что он был на виду и был действительно выдающимся исполнителем в течение 20 лет, этот 26-летний певец, автор песен, танцор и актер не воспринимался как супер-суперзвезда до тех пор, пока его альбом "Thriller" не стал самой продаваемой пластинкой всех времен. После этого о нем много было написано, но человек за образом суперзвезды по-прежнему остается таинственным, загадкой для прессы.

В Белой прессе Майкл Джексон изображается в основном через сплетни, слухи, ложь и порой клевету, и это не тот Майкл Джексон, которого я наблюдал и о котором делал репортажи с тех пор, как он возник из безвестности сталелитейного городка Гэри, штат Индиана, в 1970 году. Тот Майкл Джексон, которого никто не знает - теплый, чувствительный, трепетный, глубоко увлеченный загадками жизни, чудесами и тем волшебством, которым обладают дети. Несколько месяцев назад он сказал мне, что устал от волны лживых публикаций в Белой прессе. То, что он тогда сказал, было отражено в необычном, разоблачительном заявлении, которое было зачитано на пресс-конференции его менеджером, Фрэнком Дилео:

"Я некоторое время размышлял, следует ли мне публично реагировать на ту многочисленную ложь, которая распространялась обо мне. Я решил сделать это заявление, вызванное несправедливостью этих обвинений и теми серьезными страданиями, которые они причиняют близким мне людям. Я очень счастлив, что получил это благословение – публичное признание моих стараний. Это признание несет с собой ответственность за своих поклонников по всему миру. Артисты всегда должны служить примером для молодежи. Мне грустно, что многие могли поверить в недавний шквал лживых обвинений.
Чтобы положить этому конец, и я действительно имею в виду
КОНЕЦ -
Нет! Я никогда не принимал гормоны, чтобы мой голос был высоким.
Нет! Я никогда и никак не изменял свои скулы.
Нет! Я никогда не делал пластическую операцию глаз.
Да! Однажды в будущем я собираюсь жениться и завести семью. Любые противоположные утверждения просто являются неправдой.
В дальнейшем, в случае, если будут печататься новые вымыслы, я сообщил моим адвокатам о моем желании начинать юридический процесс и затем преследовать в судебном порядке всех виновных по всей строгости закона.
Как упоминалось ранее, я люблю детей. Все мы знаем, что дети очень впечатлительны и потому уязвимы для таких историй. Я уверен, что некоторым из них эта ужасная клевета уже причинила боль. Вместе с их восхищением я хотел бы сохранить и их уважение."
Майкл Джозеф Джексон, чье второе имя является первым именем его отца, заслужил уважение традиционным путем - так же, как он заслужил титул "Величайшего Артиста В Мире".
Его альбом "Thriller" был продан тиражом 35 миллионов копий и продолжает раскупаться. Он получает по 2 доллара от 5 долларов продажной цены альбома, что составило около 70 миллионов от продаж по всему миру.
Он организовал и возглавляет корпорацию, которая занимается его деловыми предприятиями, включая Michael Jackson Inc., которое распоряжается доходами от его альбомов и видео продукции; "Эксперименты В Звуке", которое занимается новыми технологиями в звукозаписи; и Optimum Productions, которое производит его видеоклипы и видеоверсии записей других артистов.
Он выиграл больше всего наград в области звукозаписи и видео, подучив беспрецедентные восемь наград American Music Awards , рекордные восемь Грэмми и награду MTV Video Award.
Рожденный пятым из шести талантливых сыновей Джозефа и Кэтрин Джексон в Гэри, Индиана, 26 дет назад /29 августа 1958 года/, он мыслит позитивно и является творческой личностью, артистом, вдохновляемым глубокой заботой обо всем человечестве и неистребимой любовью к своей профессии.
Его любовь к фэнам, которые стали его обожателями, возможно, не знает себе равных.
Любовь помогла Майклу стойко переносить один из самых тяжелых гастрольных туров в его карьере. Хотя тур "Victory" группы "Тhe Jacksons", как ожидалось, должен был собрать более 70 миллионов долларов, Майкл выступал не из-за любви к деньгам. Он сказал, что сделал это ради любви к семье, поклонникам и благотворительной деятельности. Предполагалось, что его родители, которые организовали этот тур вместе с боксерским импресарио Доном Кингом, получат по 5 миллионов, а каждый брат заработал по 7,5 миллионов, и Майкл заявил, что его доля концертных заработков пойдет на три полезных дела. Это Объединенный Фонд Негритянских Колледжей, лагерь "Добрые Времена" для неизлечимо больных детей и фонд Т.Д.Мартелла для исследований в области лечения лейкемии и рака.
Он также отдает деньги от продаж специального альбома "Let's Beat it" на благотворительность. Он делает это, как он говорит, потому, что дети вдохновили его написать хит "Beat it". "Дети - мое величайшее вдохновение во всем, что я делаю",- сказал Майкл. "Я обожаю детей, я без ума от них. Я хотел написать песню, такую рок-песню, какую я сам бы купил... Я хотел, чтобы она по-настоящему понравилась детям, школьникам и ребятам в колледже", -казал этот внимательный автор песен, два любимых произведения которого - "Щелкунчик" Чайковского и "Петя и волк".
Он рассказал о песне "Be not always", которую он написал с помощью своего брата Марлона. В нежной, сентиментальной песне, вошедшей в альбом "The Jacksons" “Victory”, Майкл со слезами умоляет изменить мир, в котором "матери плачут, дети беспомощно умирают на руках..." Он отмечает, что все его братья так относятся к детям, "не только я".
Вспоминая, что у суперзвезды прошлого Джозефины Байкер, артистки, которой он восхищается, была целая "организация объединенных наций" усыновленных ею детей, Майкл широко улыбается и говорит с уверенностью: "Я хочу иметь собственных детей, но я собираюсь и усыновить детей стольких рас, скольких смогу. Я действительно собираюсь это сделать. Я люблю детей. Как Эммануэль Льюис /крошечный 12-летний артист из телесериала "Вебстер"/, он настоящее вдохновение для меня."
Как бы то ни было, ничто не вдохновляет выдающегося исполнителя больше, чем его семья и фэны. Он сказал об этом вскоре после того, как в газетах стали циркулировать сообщения о том, что его испортил успех альбома "Thriller" и огромное количество музыкальных наград, включающее и награду журнала "Ebony" За Достижения Черных Американцев. "Я смог побить многие рекорды альбомом "Off the wall", и я был ведущим певцом долгое время, а теперь альбом "Thriller", который стал самым продаваемым и все такое, но я не собираюсь уходить из-за этого", - сказал Майкл о слухе, что он собирается уйти из "The Jacksons" после тура. "Они мои братья /Джеки, Джермен, Тито, Марлон и Рэнди/ и я очень люблю их всех, и, я думаю, пресса просто выискивает что-нибудь, чтобы продать газеты, и потому они выдумывают какие-то вещи или искажают их".
В начале тура Майкл сказал: "Я делал это ради удовольствия быть на гастролях и быть со всей семьей, и ради тех детей, которые купили наши пластинки. Я наркоман сцены. Я должен быть на сцене". Однажды, во время интервью в его доме в Калифорнии, где он все езде живет со своими родителями и сестрой ЛаТойей, Майкл сказал: "Я хотел бы, чтобы вы упомянули об этом: главная причина моей любви к тому, что я делаю - это поклонники. Я люблю фэнов. Когда я выступаю, и я вижу, как фэны танцуют и кричат, восхищенные, и мы дарим им эту радость - это то, что я люблю больше всего. Это самое потрясающее чувство на свете. Ты стоишь на сцене и отдаешь им свою энергию и свою любовь, и они буквально посылают ее тебе обратно. Это прекрасно. Это я люблю больше всего - быть на сцене и делать поклонников счастливыми».
Интервью продолжается, и Майкл говорит о многих вещах, которые открывают то, что пресса пропустила в погоне за слухами. Вот некоторые из его высказываний:
EBONY: Тебе приходится справляться со многими стрессами и давлением на тебя в индустрии развлечений. Люди чего-то требуют от тебя, разные предложения поступают со всех сторон. Как ты справляешься со стрессами и этим давлением?
Майкл: Я справляюсь с этим как-то... и я не называю себя Иисусом, потому что я бы никогда не мог даже и подумать о себе на таком уровне, но я сравниваю это с Иисусом, ведь то, что Господь дал ему, было ради какой-то причины, и он проповедовал, и люди приходили к нему, и он не злился, не отталкивал их, говоря "оставьте меня в покое, у меня нет времени".
EBONY: Но ты, должно быть, встречаешь фэнов, которые давят на тебя и раздражают тебя.
Майкл: Я злюсь иногда, потому что бывают люди, которые приходят к тебе и очень плохо к тебе относятся и говорят: "Сядь, распишись на этом листке для моего ребенка". Они просто командуют тобой. Я говорю: "У вас есть ручка?" - "У тебя нет ручки? Так пойди и возьми". Они действительно говорят это мне... Меня поражают некоторые люди. Они думают, что ты принадлежишь им. И они тебе говорят: "Слушай, я сделал тебя тем, кто ты есть". Я говорю - минуточку. Вы же купили альбом не только для того, чтобы помочь мне. Вы купили его потому, что он вам понравился, это ведь так".
EBONY: На тебя смотрят как на образец для подражания. Ты однажды появился в Публичной библиотеке Чикаго, чтобы поддержать интерес детей и взрослых к чтению, и на сувенирных закладках для книг были твои высказывания. Тебе все еще нравится читать?
Майкл: Я люблю читать. Я хотел бы посоветовать людям больше читать. Книги - это целый мир. Если вы не можете путешествовать, вы путешествуете мысленно с помощью чтения. Вы можете увидеть, что угодно и попасть в любое место, какое вам хочется, с помощью книг.
EBONY: Тебе случалось читать что-нибудь относящееся к жизненному опыту Черных людей, об истории Черных?
Майкл: 0, да! Я очень благодарен мистеру Джону Х.Джонсону за то, что он сделал, выпустил книги в Издательстве Джонсона... Я думаю, это очень хорошо - показать, что мы вносим свой вклад, много делаем для человечества. Многие люди так думают - что мы ничего не сделали.
EBONY: Что помогает тебе быть в курсе того, что в наши дни делают, говорят и думают Черные? И кто те люди, кроме твоей семьи и близких, которые влияют на твой образ мышления?
Майкл: Мне нравится то, как Джон Х.Джонсен управляет своей организацией. Кажется, что все они очень приятные люди. Наверняка бывают и споры и всё такое, но все очень приятные люди... И они оказывают большое влияние на молодежь. Люди руководствуются тем, что пишут "Jet" и "EBONY". То есть, они получают информацию из этих двух журналов, и молодые ребята тоже. Я говорю: "Где вы прочли это?" – “Я прочел в JET” "JET" и "EBONY" помогают им быть в курсе того, что происходит. И я думаю, что это замечательно... Боже, я просто восхищаюсь такими людьми как Джонсон и Уолт Дисней. По-моему, они феноменальны.
EBONY: Ты говоришь о том, как на твою жизнь влияют книги и разные люди. В какой степени путешествия формируют твое отношение к жизни, твои взгляды?
Майкл: Я думаю, прежде чем обзавестись семьей, надо стараться путешествовать по всему миру, если можешь. Это самое невероятное образование, какое я когда-либо получал. Я думаю, это феноменально. Я имею в виду, видеть культуру разных народов, разные лица, говорить с людьми, просто видеть и учиться... Когда я путешествовал, я был очарован этим. Когда мы впервые приехали в Швейцарию, я готов был заплакать. Это правда.
EBONY: Что в этом путешествии так тронуло тебя, вызвало такую эмоциональную реакцию?
Майкл: Красота. Это, о Боже, просто хочется кричать в небо. Это невероятная страна, и меня вдохновляет вид этих гор. Фотографии не передают красоту Швейцарии. А потом были Нидерланды и Франция, Боже, и они тоже невероятны!
EBONY: Очевидно, когда ты путешествуешь, ты больше чем турист - ты наблюдатель.
Майкл: Ну, многие люди просто остаются в городах, когда путешествуют. А им надо бы выбраться и посмотреть на настоящую страну. Куда бы вы ни поехали, вещи, созданные человеком - это вещи, созданные человеком, но лучше увидеть красоту созданную Богом.
EBONY: Какие страны произвели на тебя наибольшее впечатление, когда ты путешествовал?
Майкл: Я хотел бы указать вот на что. Я скажу это. Я всегда считал, что во всем, что касается артистизма, Черные - очень талантливая человеческая раса. Но когда я попал в Африку, я был в этом еще более убежден. Они там делали невероятные вещи. /В западно-африканских странах, включая Сенегал./ Мы прибыли в одно такое место на равнине, где африканцы торгует своими изделиями и всем таким. Я подошел к одной хижине, где парень вырезал удивительные вещи... Он брал кусок дерева и такую штуковину, вроде большого ножа, и начинал резать, а я просто сидел там, завороженный. Он вырезал большое лицо... обмакнул его в воду, высушил и дал мне, и я заплатил ему.
EBONY: Похоже, африканское искусство произвело большое впечатление на тебя; а африканская музыка и танцы?
Майкл: Когда мы сошли с самолета в Африке /В Дакаре, Сенегал/, нас приветствовал длинный ряд африканских танцоров. Звук их барабанов наполнял воздух ритмом. Я чуть с ума не сошел, я кричал, я говорил - прекрасно! У них есть мелодия, у них есть ритм... Я был так рад всему этому. Вот оно, сказал я. Вот откуда я пришел. Родина...
EBONY: Это очевидно, что твои музыкальные корни произвели на тебя впечатление; а как тебе кажется, откуда африканцы получают музыкальное вдохновение?
Майкл: Музыка начинается в природе. Музыка - это природа. Птицы создают музыку. Океан создает музыку. Ветер создает музыку. Все природные звуки - это музыка. Здесь это и начинается... Понимаете, мы просто копируем природу, те звуки, что мы слышим на природе.
EBONY: Твои путешествия как-то повлияли на то, что ты думаешь о человеческих расах?
Майкл: То, что я ненавижу больше всего - это невежество, как проблема предрассудков в Америке. Я знаю, что в некоторых других странах это еще хуже. Но я хотел бы занять, скажем, в Венесуэле или Тринидаде настоящей любви безразличных к цвету кожи людей и перенести ее в Америку.
EBONY: Ты говоришь о своих наблюдениях очень эмоционально. Пожалуйста, продолжай.
Майкл: У меня предрассудок против невежества. У меня предрассудок в основном только против этого. Все это просто невежество, и это навязано людям, потому что в этом нет ничего генетического. У маленьких детей в тех странах нет предрассудков. Я хотел бы, чтобы вы это тоже записали. У меня совершенно нет таких предрассудков. Я верю, что люди должны больше думать о Боге и Его творении... Посмотрите на все эти чудеса в человеческом теле - разные цвета органов, цвет крови - все эти разные цвета делают разные вещи в человеческом теле. Это самая невероятная система на свете; она создает не-вероятное строение, человеческое существо. И если это может происходить в человеческом теле, почему мы, люди, не можем этого делать? Вот что я чувствую. И я хотел бы, чтобы весь мир больше думал об этом и что-то делал. Это /предрассудки/ единственная вещь, которую я ненавижу. Действительно ненавижу.
EBONY: То, что ты только что сказал, прозвучало не только страстно, но и убедительно. Как ты передаешь свои чувства людям, если ты не появляешься на публике, чтобы выразить свою точку зрения публично?
Майкл: Я стараюсь писать, вкладывать это в песни. Вкладывать в танец. Вкладывать в мое искусство, чтобы научить этому мир. Если политики не могут этого сделать, я хочу сделать это. Мы должны это сделать. Художники - своими картинами. Поэты - своими стихами, романами. Мы должны это сделать. Я думаю, что это очень важно - спасти мир.
EBONY: Стиви Уандер, видимо, разделяет похожие чувства, судя по некоторым его музыкальным посланиям.
Майкл: Поэтому я очень люблю самый популярный альбом Стиви Уандера "Песни В Ключе Жизни"./"Songs in the key of life"/ У него на этом альбоме есть песня "Черный человек"... Я просто прыгал и кричал, когда услышал эту песню, потому что он показывает миру, что сделал Черный человек и что сделали другие расы, и он сохраняет прекрасное равновесие, упоминая другие расы и то, что они сделали. И затем он раскрывает то, что сделал Черный человек. Вместо того чтобы назвать это как-то иначе, он называет это "Черный человек". Вот что мне очень нравится... Это лучший способ говорить правду через песню. Это я очень люблю".
EBONY: Похоже, у тебя нет никаких возражений против посланий в песнях, если эти послания позитивны. Твоя музыка, в отличие от работ некоторых артистов, остается чистой от прославлений наркотиков. Но наркотики - это реальность. Как ты смотришь на это?
Майкл: В той среде, где я нахожусь, этого хватает, и мне это предлагают все время. Люди даже заходят так далеко, что просто... подбрасывают тебе это в карман и уходят. Ведь если бы это было что-то хорошее, они бы так не делали. То есть, может кто-нибудь подбросить что-то хорошее в мой карман и просто уйти? Но я не хочу иметь никакого отношения ни к чему подобному. Я хочу сказать, что звучит довольно-таки банально, но это то, во что я действительно верю: естественный кайф - это лучший кайф на свете... Кому это нужно - принять что-то и просто сидеть весь день после того, как примешь это /наркотики/, и не знать, кто ты, что ты делаешь и где ты? Принимайте то, что вдохновит вас на создание величайших вещей на свете.
EBONY: Для тебя Бог и религия имеют отношение к процессу достижения естественного кайфа?
Майкл: 0, да. Бог, конечно. Я верю в Библию и стараюсь следовать Библии. Я знаю, что я несовершенный человек... Я не делаю из себя ангела, потому что я не ангел, но я и не дьявол. Я стараюсь быть лучше, насколько могу, и делать то, что, как я думаю, правильно. Всего лишь навсего. И я верю в Бога.
EBONY: Молитвы играют какую-то роль в твоей жизни?
Майкл: Я молюсь каждый вечер. Я не просто молюсь на ночь, я молюсь в разное время дня. Когда я вижу что-то красивое, когда бы я ни увидел что-то красивое - как когда я лечу на самолете или еще что-то - я говорю: О Боже, это прекрасно. И я всегда произношу такие маленькие молитвы, на протяжении всего дня. Я люблю красоту.
EBONY: Говоря о красоте, для публики ты ассоциируешься со многими красивыми людьми, включая твоих прекрасных сестер, ЛаТойю, Ребби и Джанет, но кроме того с Дайаной Росс, Татум 0'Нил и Брук Шилдс. У тебя были романтические отношения с последними двумя. Некоторые говорили, что у тебя и Татум много общего: родители вас обоих очень оберегают, она папина /Райана О'Нила/ девочка и ты мамин /Кэтрин Джексон/ мальчик.
Майкл: Я бы хотел, чтобы все люди, которые читают "JET" и "EBONY", знали, что в основном мы хорошие друзья. Это самое главное. Я думаю, для парней лучшие друзья - девочки. И для девочек лучшие друзья парни...
EBONY: Какие у тебя отношения с Брук? Когда вы познакомились и развиваются ли ваши отношения?
Майкл: Мы познакомились на Academy Awards. Она позвала меня танцевать, потому что я бы ее не пригласил, знаете, я слишком застенчивый и робкий. И вот она говорит: "Я хочу с тобой танцевать сегодня". Я сказал - прекрасно. И мы пошли вместе на танцплощадку и стали танцевать. Там играла эта старомодная музыка, Бенни Гудман, Томми Дорси, а она не очень-то танцевальная. И там еще все эти лысые старички, которые танцуют медленные танцы под Лоуренса Уэлка; мы просто не могли под это танцевать, так что мы разговорились и познакомились друг с другом. Мы обменялись номерами и звонили друг другу, беседовали, и стали очень хорошими друзьями.
EBONY: Значит ли это, что Брук заменила Татум в качестве особой подруги?
Майкл: Татум всегда звонит мне, и я надеюсь, что их она читает это интервью, потому что я должен извиниться, я не всегда могу ответить на ее звонки. Но она все еще мой чудесный друг.
EBONY: И Татум, и Брук прекрасные актрисы. Ты очень хорошо сыграл в "The WIZ". Каково твое будущее в кино?
Майкл: Я очень увлечен теми вещами, которые я хочу сделать, и тем, что я хочу сделать в кино, всем этим. Я просто дождаться не могу... После "The WIZ" мне приходили замечательные предложения, вещи, которые все еще в процессе создания.
EBONY: Ты однажды сказал, что ты будешь очень осторожно выбирать следующую роль, потому что не хочешь играть одно и то же. Ты сказал, что после "The WIZ" некоторые люди все еще зовут тебя Пугалом, из-за того персонажа, которого ты сыграл.
Майкл: Какую бы роль ты ни играл, люди связывают ее с твоей собственной личностью. Но это игра. Ты воплощаешь другого человека... Я, кстати, не хотел бы, чтобы это называли "игрой", потому что я не очень люблю актеров то есть, актерскую игру.
EBONY: Пожалуйста, подробнее.
Майкл: Я не думаю, что актерская игра должна быть игрой. Игра, если ты играешь, ты имитируешь реальность. А ты должен создавать реальность. Это надо называть верой. Понимаете, я всегда был против этого, когда я думал об актерской игре. Я не хочу видеть актера. Я хочу видеть того, кто верит. Я не хочу видеть, как кто-то имитирует правду. Тогда это ненастоящее. Я хочу видеть человека, который верит в эту правду... Тогда ты сможешь затронуть аудиторию.
EBONY: О чем ты хотел бы, чтобы тебя спросили, но никто не спрашивает?
Майкл: Это хороший вопрос. Возможно, о детях, или о написании песен, или о том, о чем я только что говорил... Мир и мысли людей не сделать лучше, если кто-то вкладывает неправильные вещи в стихи, и говорит неправильные вещи со сцены, и все такое. Это ведь очень важно, и я думаю, что это может сбить с толку многих людей, потому что артист может очень многое создать в своей карьере, изменить весь мир тем, что он делает и думает. Люди послушают его скорее, чем президента или любого важного политика. Надо быть осторожным. Ведь они могут изменить образ жизни людей тем, что они говорят и делают. Поэтому так важно дарить людям любовь и поэтому я люблю то, что я делаю… Когда Марвин Гэй выпустил альбом "Что происходит", очень много Черных, и Белых тоже, но в основном Черных, чему-то научились. "Проснитесь. Что происходит? Проснитесь". То есть, те, кто не смотрит новости, не читает газеты и не понимает всей глубины гуманизма. Что происходит? Проснитесь.
EBONY: Было несколько кампаний против так называемых "грязных стихов" в песнях некоторых музыкальных групп. У тебя есть какие-то соображения об этих группах и их стихах?
Майкл: Временами они заходят слишком далеко. Они ничего не оставляют воображению. Если бы я вышел на сцену обнаженным - никакого воображения. Я бы не позволил им представлять, как я выгляжу без одежды. Так что, понимаете, некоторые делают это чересчур... Мы должны оставлять людям что-то для воображения. А некоторые заходят слишком далеко. Я думаю, это очень важно - подавать правильный пример, потому что на вас смотрит много детей.
Самый продуктивный год в его исполнительской карьере подходит к концу, его талант помог ему заработать около 100 миллионов долларов, но Майкл не довольствуется тем, чтобы почивать на лаврах - или своих доходах. Он смотрит в будущее, направляемый двумя высказываниями, оба из которых сделал он сам. "Я заинтересован в том, чтобы прокладывать свою тропу, а не идти протоптанной дорогой, и это я хочу делать в жизни во всем, чем я занимаюсь", - сказал мне Майкл в своем интервью 13-го июля 1979 года.
Другое высказывание он сделал играя роль Пугала в "The WIZ" фильме, в котором он снимался вместе с его ближайшим другом - Дайаной Росс. В сцене почти в конце этого фильма Майкл произносит эти слова от лица своего персонажа. Пугала: "Успех, слава, удача - всё это иллюзии. Всё, что есть реального - это дружба, которую разделяют двое".
И это мысли того Майкла Джексона, которого не знает никто.

- Это Диэн Коллинз и Майкл Джексон. Майкл, говорят, что ты очень любишь животных, это правда?
Майкл Джексон: - Это чистая правда. Когда мы гастролировали в прошлом, мы были в разных странах, разных государствах, и я побывал в разных зоопарках по всему миру, видел разных животных. Я люблю с ними общаться, мне с ними проще, чем…
ДК: - Чем с людьми.
МД: - Да.
ДК: - А правда, что у тебя дома есть зоопарк?
МД: - Ну, я бы не сказал «зоопарк», но у меня есть несколько животных, и я продолжаю собирать животных.
ДК: - Какие это животные?
МД: - Что есть у меня? Ну, у меня есть лама, этот очень красивое животное, он с меня ростом, он родом из Перу, Южная Америка. Да. (Смеётся.) Он жил в цирке, его зовут Луи, он очень милый, любит людей, делает всякие трюки. У меня есть муфлон, он выглядит точно как баран, многие люди думают, что это баран, но это не так. Он тоже жил в цирке, они выросли вместе. Его зовут Мистер Типс. У меня есть почти шестифутовый боа-констриктор, его зовут Мускул, я беру его в студию. Дайана Росс однажды видела, как он меняет кожу, как он снимает её, знаете. Это было здорово. Она его очень боялась, но потом он ей понравился. И…
ДК: - Она его трогала?
МД: - Да.
ДК: - Правда?
МД: - Да. Еще у меня есть два оленя, их зовут Принц и Принцесса. Они очень милые, это североамериканские белохвостые олени. И… Я выкормил их из бутылочки. Они очень милые. У меня есть несколько разных видов птиц и всякое такое…
ДК: - У тебя есть любимцы?
МД: - Любимые животные? Ммм… возможно, Луи и Принц с Принцессой.
ДК: - Хорошо. Ты считаешься артистом номер один в мире. В чём твой секрет, Майкл?
МД: - Ммм… Просто… любить то, что я делаю, говорить от сердца, быть честным. (Смеётся.) Я не могу назвать вам особую формулу для этого, это просто… хотеть сделать нечто выдающееся, знаете, и делать это. (Смеётся.)
ДК: - И, я думаю, любить своё дело – это тоже немаловажно.
МД: - Да. Стараться для этого, любить это, вкладывать своё сердце в работу.
ДК: - Честно = это очень важно для тебя?
МД: - О, да, очень важно. Я имею в виду… ничто не сравнится с написанием песен, которые тебе очень нравятся, как “Billie Jean”, “Beat it”, “Starting something”, такие вещи. Ты чувствуешь, словно получил великий приз, знаете, когда сделаешь их. Я очень серьёзно работал над ними.
ДК: - Думаю, ты говоришь о честности, но как бы не только о честности в повседневной жизни, а о честности в музыке, об искреннем выражении себя, когда ты делаешь альбом.
МД: - Да.
ДК: - Твои слушатели ждут чего-то нового и захватывающего каждый раз, когда ты выпускаешь альбом. Становится ли со временем труднее или легче соответствовать этим стандартам?
МД: - Это становится труднее. Потому что – неважно, что ты делаешь – ты соревнуешься со своей предыдущей работой, и все ждут чего-то большего, это как в кино, когда идёшь на «Звёздные войны», и от «Империя наносит ответный удар» уже ждёшь большего, и от «Джедая» тоже ждёшь большего… И ты всегда стараешься превзойти себя. Это как с Bee Gees, с их “Saturday Night Fever”, когда позже вышел “Spirits Having Flown”, и это очень трудно, знаете… Но я верю в то, что можно сделать лучше. Ты растёшь, и ты должен становиться лучше. Именно так – я становлюсь старше и я становлюсь лучше.
ДК: - Стараться превзойти себя в своих альбомах - насколько это утомительно морально и физически?
МД: - Нет, это испытание. Это весело. Это как большая… ну, я бы не сказал «игра», но это… Я получаю огромное удовольствие, делая это. Зарабатывать тем, что ты любишь делать – это настоящее удовольствие. Ведь многие люди ненавидят свою работу, говорят, что это ужасно, а я получаю деньги за то, что я люблю делать, и это очень весело, я просто прекрасно провожу время.
ДК: - Ты утверждаешь, что чувствуешь себя гораздо комфортнее, когда ты на сцене, чем в любое другое время. Что ты делаешь, чтобы «завестись», и что ты делаешь, когда ты уходишь со сцены?
МД: - Мечтаю о сцене. (Смеётся.) Играю с моими животными, всякое такое… Я же совсем не выхожу никуда. Вы не увидите меня на дискотеках или в ночных клубах, то есть, там очень весело, если вам это нравится, но когда я иду куда-нибудь, это превращается в работу вместо удовольствия. Они объявляют, что я здесь, по громкоговорителю, включают мои записи, я даю автографы, и…
ДК: - И ты снова на сцене.
МД: - Ну да. Я не могу просто развлекаться. Я, бывало, переодевался, делал что-то такое, но это не срабатывает. Но это… Знаете, всё в порядке, я не против. (Смеётся.)
ДК: - Для меня расслабиться – это почитать, послушать музыку. Для тебя это животные, как ты сказал, или что-то еще?
МД: - Да, наверное, животные. Или общение с детьми, которых я очень люблю, я люблю малышей. Я играю с ними или плаваю, всякое такое…
ДК: - Ты в музыкальном бизнесе с пяти- или шестилетнего возраста. Как по-твоему, чем была бы твоя жизнь, если бы у тебя не было таланта петь?
МД: - (Пауза.) Господи, я просто не представляю… Я… понятия не имею. Что бы я делал… Это кажется единственно верным для меня, я здесь, чтобы делать это, и… ммм… это содержание моей жизни – делать то, что я делаю, и я вкладываю всю душу в это. Я делаю всё, что могу, потому что я люблю людей и люблю делать их счастливыми. Ничто не сравнится с тем, когда твоя пластинка становится номером один – не из-за тщеславия, я ненавижу тщеславие, - но я знаю, что люди покупают её, она им нравится, приносит им радость, это так хорошо. И я благодарен всем тем людям, кто… Я хочу сказать, я могу сделать прекрасную музыку, но в это вовлечены еще люди, делающие гастроли, и ди-джеи, и режиссёры, разные люди, которые постарались для этого, и я благодарен за это.
ДК: - И ты мог бы сказать, что Майкл Джексон в шестьдесят лет всё еще на сцене?
МД: - (Пауза, потом неуверенно.) Да… Я, возможно, буду писать для фильмов, возможно, буду режиссёром, что-то такое, но всё еще буду работать. Или буду за сценой – помогать развиваться другим людям, показывать им, в каком направлении двигаться.
ДК: - В связи с твоим успехом в шоу-бизнесе, ты как-то сказал, что твоя личная жизнь почти потеряна. Что ты делаешь, когда хочешь выйти куда-то? Или ты совсем не выходишь? Все эти люди, которые фотографируют тебя, просят автографы – ты нашёл способ справиться с этим, чтобы поддерживать свою личную жизнь вне дома?
МД: - Ммм… Лучшая личная жизнь – это в тебе самом, это быть независимым дома, потому что всё, что я хочу делать – здесь. Здесь я могу делать всё, что мне хочется. Здесь я свободен. Когда я выхожу куда-нибудь, это… это нечто, это всегда много автографов, людей… Но я не против давать автографы, это весело, и это… Ну, знаете, часть моей работы, того, что я делаю.
ДК: - Ты не думаешь о том, чтобы уйти на несколько лет или год, просто «нюхать розы», жить для самого себя, дать нам провести какое-то время без Майкла Джексона, без пластинок, фильмов или любых других связанных с шоу-бизнесом вещей. Ты мог бы так сделать?
МД: - Я не могу так, если бы я ушёл всего на неделю, я бы чувствовал, что отстаю от жизни. Я… я люблю быть активным, люблю творчество, я постоянно занят разными песнями, разными идеями, я ищу то, что будет интересно в будущем, звук завтрашнего дня. Музыка постоянно меняется, минута за минутой, и очень важно не стать «старой шляпой» - вы ведь знаете это выражение.
ДК: - Да. Но вот твои записи, те, которые уже считаются классикой, они когда-нибудь станут «старой шляпой»?
МД: - Нет, потому что, по-моему, великие мелодии не устаревают. Самая важная вещь – это хорошая мелодия, как в некоторых старых песнях «Мотауна», в песнях «Битлз», они просто феноменальны и никогда не устареют. Но звук этой музыки может устареть, звук инструментов. В шестидесятых было много электрогитар, акустических гитар, а теперь всё делается на компьютере и синтезаторный звук полностью занял их место. Звук теперь другой, но мелодия остаётся, даже если музыка меняется.
ДК: - Да, я понимаю, о чём ты говоришь. Ты сказал, что любишь детей, ты с радостью говоришь о них. А ты не собираешься жениться? И, может быть, иметь детей? Как насчёт этого?
МД: - Понятия не имею… (Смеётся.) Я понятия не имею, ладно?
ДК: - Ладно. Ну, ведь еще не поздно. В “TV Special” ты сказал, что хотел бы что-то сделать на телевидении.
МД: - Ммм… Пока ничего… У меня полно всяческих предложений делать специальные фильмы, мой собственный сериал, «пилоты» к мультсериалам, всякие такие вещи, и я сейчас собираюсь участвовать в создании кинофильма. Я в этом очень заинтересован.
ДК: - Какого фильма?
МД: - Это нечто особенное, захватывающее… Нечто такое, чего люди еще не видели. Как то, чем были «Звёздные войны» для всей индустрии кино – совершенно другой взгляд, совершенно новый подход к созданию фильма. Существа, которые двигаются, космос… Это движение в совершенно новом направлении. [Майкл говорит о проекте «Капитан Ио». – Прим. переводчика.]
ДК: - «Звёздные войны» один из твоих любимых фильмов?
МД: - Да. И «Инопланетянин». [“Е.Т.” – знаменитый фильм Стивена Спилберга. – Прим перев.]
ДК: - «Инопланетянин»?
МД: - Да. (Смеётся.)
ДК: - Хорошо. И-Ти, позвони Майклу. [Диэн имеет в виду фразу инопланетянина в фильме, который постоянно повторяет «И-Ти звонить домой», мечтая связаться с родной планетой. – Прим. перев.]
МД: - Да. (Смеётся.) Я думаю, Стивен Спилберг выдающийся человек.

ДК: - Твоё творческое начало распространяется на все аспекты твоей жизни, ты делаешь музыку будущего, действительно смотришь в будущее, строишь планы, и даже в кино ты хочешь чего-то такого, чего прежде не было. Я пытаюсь представить, что это будет за фильм, это будет – я не знаю. Не мог бы ты что-то рассказать Мне первой об этом фильме?
МД: - Я очень хотел бы его сделать. Мне предлагали много сценариев с тех пор, как я снялся в “The WIZ”, разных сценариев. А в кинематографе, знаете… очень важно уметь сделать правильный выбор, подобрать то, что тебе идеально подходит, и… Мне очень нравится удивлять публику, делать нечто такое, чего никто не ждал, и есть несколько разных проектов, в которых я заинтересован, но я терпеть не могу рассказывать о них, потому что очень хочу снова удивить людей. (Смеётся.)
ДК: - Ну хоть чуть-чуть, позволь взглянуть одним глазком.
МД: - Это будет… проект будущего, и… нечто очень особенное, вот всё. что я могу сказать.
ДК: - Ладно. Значит, в основном для Майкла Джексона главное – продолжать делать что-то особенное.
МД: - Да.
ДК: Ты сказал, что “Eagles” – твоя любимая группа. Верно ли, что их «Отель Калифорния» дал тебе вдохновение для “Heartbreak Hotel” или «Триллера»?
МД: - Нет, это “Heartbreak Hotel” дал идею Роду Темпертону для «Триллера», он мне говорил, как ему нравится “Heartbreak Hotel”, со всеми этими звуками, шумами, спецэффектами. Я ведь старался сделать шаг в будущее, делая “Heartbreak Hotel”, сделать нечто особенное. Выразить драму с помощью звуковых эффектов, музыки. И это сработало. Теперь многие люди делают такие же вещи, «Пинк Флойд» или даже Род Темпертон с «Триллером». И очень многие другие люди теперь используют такие звуки в записи, разные спецэффекты, и это здорово.
ДК: - То есть, это был как бы «пилот», прототип того, что происходит сейчас.
МД: - Да.
ДК: - Состоится ли турне The Jacksons вместе с Джерменом и Джанет?
МД: - Ну, мы… Возможно, где-то этой осенью… Мы еще ничего не назначали, мы еще ни в чём не уверены. Что касается Джанет и Джермена, мы еще не говорили об этом. О Джермене разговор был, но это будет сюрприз, если всё получится, еще нельзя точно сказать «да» или «нет», потому что он иногда непредсказуем. Он может сказать: «Я решил уйти», и отдыхать где-нибудь, потому что он… (смеётся) Он очень быстро передумывает. Последний раз я слышал, что он переезжает на остров, который он собрался купить, а он переехал куда-то в другое место, так что он всё время меняется, и я не могу ответить за него.
ДК: - Все эти награды, «золотые» и «платиновые» диски, премии до сих пор волнуют и вдохновляют Майкла Джексона на продолжение работы?
МД: - Да, это всегда волнует меня, «золотые», «платиновые» диски, но важно только не воспринимать это слишком всерьёз, и… не… не сосредотачиваться чересчур на прошлом, на пройденном… Можно увязнуть в своих… своих достижениях, и вместо того, чтобы продолжать делать хорошую работу, думать об уже сделанном… В это легко можно потеряться. И иногда мои записи становятся «золотыми» и «платиновыми», но я стараюсь не воспринимать это слишком всерьёз, ведь есть еще очень многое, что я должен сделать, и я не могу об этом забывать.
ДК: - Но насколько трудно забыть об этом – о своей суперзвёздности? Ведь твоё имя буквально у всех на устах, тебя везде знают, как ты сказал, ты не можешь никуда выйти, и все знают Майкла Джексона. Трудно ли не воспринимать себя всерьёз?
МД: - Ммм… Нет, это довольно просто для меня, потому что… об очень многих вещах я не задумываюсь… Я… большей частью вижу себя… таким, как вы, как люди в этой комнате, я такой же человек, как и вы, я ничуть не лучше, чем вы. Я могу иметь определённый талант в искусстве написания песен, в танце, во всём том, что касается шоу-бизнеса, но как человек я такой же, как вы.
ДК: - Во всём?
МД: - Да. И для меня неправильно было бы думать, что я лучше вас, или быть самовлюблённым, «ходить по воздуху», ведь есть очень много людей в моём деле, кто ведёт себя так, и многие из этих людей, они… они проваливаются. то правда, потому что они начинают плохо относиться к людям рядом с ними, забывают, откуда они появились, забывают тех, кто помог им стать теми, кто они есть. А это очень важно, поэтому я благодарен всем, я благодарю каждого.
ДК: - И практически ты защищаешь себя от провала, стараясь быть обычным человеком.
МД: - Да. Я не верю в провал. Я даже не думаю об этом. Этого слова даже нет в моём лексиконе – провал. Я не верю в это.
ДК: - Это часть твоего воспитания – быть целеустремлённым и не верить, даже не произносить слово «провал»? Тебя научили этому твои мама и папа?
МД: - Они очень многому меня научили, мои отец и мать. Как работать, быть решительным, делать то и это. Но это просто то, во что я верю.
ДК: - Хорошо. Мы сказали, что ты с пяти или шести лет в шоу-бизнесе. Тебе не хотелось бы иногда вернуться в детство, чтобы к тебе тогда относились иначе? Потому что в основном ты «пропустил» детство, и не кажется ли тебе, что тебя впихнули во взрослый мир?
МД: - Ммм… (Пауза.) Ну, это было не так, как у других – стоять на сцене, ездить на гастроли… Это не похоже на обычную детскую жизнь. Это действительно другое, я имею в виду… Мне нравилось это делать, у меня ведь не было родителей-артистов, которые заставляли бы меня этим заниматься… Если бы так было, я, наверное, мог бы уже кончить передозировкой или чем-то таким… (Смеётся.) Но мне это нравилось, я люблю это, ничто не сравнится с этим – когда стоишь на сцене, это не выразить словами, когда на тебя падает свет, и ты чувствуешь определённое настроение, и… я просто не люблю уходить со сцены. (Смеётся.)
ДК: - И ты мог бы двадцать четыре часа стоять на сцене.
МД: - Да.
ДК: - И ты бы не жалел ни…
МД: - …Ни об одной минуте. Ни об одной минуте.
ДК: - Ты был приглашён на роль Питера Пэна. Как идут дела с проектом этого фильма?
МД: - Он сейчас в развитии. И я в этом проекте заинтересован. Несколько человек предложили мне сделать фильм. И… Я еще не сказал «да», я еще не видел сценарий, так что они продолжают работу, и я жду. [По-видимому, речь идёт о фильме “The Hook” (в русском варианте «Капитан Крюк»), где в конечном итоге снялся Робин Уильямс. – Прим. перев.]
ДК: - Ладно. Но ты мне скажешь, да?
МД: - Да. (Смеётся.)
ДК: - Я считаю тебя настоящим гением чёрной музыки. Как бы то ни было, теперь ты представляешь собой нечто гораздо большее. Трудно ли тебе в своих выступлениях обращаться сразу и к чёрной, и к белой аудитории одновременно? Я хочу сказать. задумываешься ли ты вообще об этом вопросе?
МД: - Нет. Я… я не думаю о цветах и расах. Я не думаю, когда пишу песни, «это для чёрных, а это для белых». Я просто пишу и выпускаю их. На меня влияет то, что я слышу. С тех пор, как я был маленьким, и по сей день. Это общее влияние всей той музыки, на которой я вырос. И я не думаю в понятиях цвета, потому что я не верю в это. Действительно не верю.
ДК: - Значит, ты говоришь, что музыка «вне цветов»?
МД: - Да, она вне цветов, она для всех. Для всего мира… всем на радость.
ДК: - Как исполнитель и суперзвезда, Майкл, ты всегда в центре внимания. Трудно ли оставаться чёрным – и не на музыкальном уровне, а на личном уровне Майкла Джексона, трудно ли оглядываться назад и помнить свои корни?
МД: - Нет, совсем не трудно. Достаточно посмотреть в зеркало. Это всё, что я должен сделать. Или взглянуть на свои руки.
ДК: - Хорошо. Если бы у тебя была возможность сейчас сказать всё, что тебе хотелось бы, твоим фэнам, что бы ты сказал, если бы у тебя была такая возможность?
МД: - Я бы хотел… Всё, что я могу сказать – спасибо вам, и я люблю вас.
Это Майкл Джексон, и вы слушали…
ДК: - Диэн Коллинз с Майклом Джексоном.

У тебя две няни, три повара и безумно любящий отец. У тебя есть зоопарк, два поезда и парк развлечений с полным набором аттракционов – и все это у тебя на заднем дворе. И, ах да, твои крестные – Элизабет Тэйлор и Маколей Калкин. Так что у тебя есть все, что угодно.

С другой стороны, твой отец одет в пиджак с блестками и шляпу, когда меняет твои подгузники, и известен тем, что хватал себя за промежность перед тысячами людей. Твоей маме приходится совершать поездки, чтобы увидеть тебя, и иногда через половину земного шара. И даже как к ребенку знаменитости к тебе нет уважения: твоему звездному папе пришлось опубликовать пресс-релиз, настаивая, что ты не был результатом искусственного зачатия. Добро пожаловать на Землю, Принс Майкл Джозеф Джексон.

Ясноглазый, сияющий Принс обладает искренне добрым характером и все время улыбается широкой, хоть и беззубой улыбкой, словно фонарь из тыквы в Хэллоуин. Но сегодня он Мистер Плакса – из-за немилосердных хлопков фотовспышек. Мальчик с бежево-оливковыми щеками, пуская пузыри, плачет несколько минут. Его няни в белой униформе с надписью «Neverland Valley» трясут погремушками, но толку от этого мало. Его папа тоже пытается утешить его, нежно гладит худыми пальцами личико своего ребенка: «Если он плачет и ты перед ним танцуешь, то он тут же перестает». Но Майкл не в настроении делать moonwalk. «Ну, смотри, смотри, ммм», – произносит Майкл, мурлыча себе под нос мелодию. «Он любит все блестящее». И папа быстро надевает яркий пиджак. Но Принс продолжает плакать.

В свои девять месяцев он издает звуки, похожие на «мама». И его всхлипы отчасти кажутся упреком. Во всем доме из 25 комнат присутствия мамы не наблюдается. В доме, где горы игр и безделушек валяются на лестнице и по углам, глаз режет какой-то беспорядок, словно дом был оставлен на подростка и его друзей, а настоящие хозяева, родители, вот-вот явятся – вернутся из отпуска – и устроят им разнос.

Даже сейчас, когда Майкл вернулся из гастролей по Африке и живет со своим сыном в Нэверленде, Дебби находится в Лос-Анджелесе, в 150 милях к юго-востоку отсюда. Когда его спрашивают, почему мамы нет, Майкл загадочно приписывает это некоему неуточняемому аспекту – да – второй беременности. Довольным шепотом он говорит: «Еще один на подходе».

Майкл хорошо понимает, что его семья получилась не очень сплоченная. «Это очень трудно, – объясняет он, возлагая вину за этот разделенный расстояниями брак на свое расписание выступлений. – Мы не можем проводить время как семья. Совершенно не можем». Дебби Роу, ей 38, которая сохранила за собой свою квартиру с одной спальней, сказала своим близким друзьям, что выносила первого ребенка Майкла чтобы «помочь другу». Затем она признавалась в телеинтервью: «Мне не надо быть там... Это не мой долг. И Майкл понимает это. Он понимает, что мне нужна независимость». Указывая на постоянную заботу Майкла о Принсе, она сказала: «Мне бы нечего было делать».

Выбор Майклом партнеров, доверенных друзей и товарищей для игр никогда не был обычным. Долгое время компанию ему составляли те, кто и сами были детьми-звездами, например, Тэйлор и Калкин, или дети звезд, как его первая жена Лиза Мари Пресли, с которой он развелся в прошлом году. Его друзьями были дети, мальчики и девочки. (Выдвинутые в 1993 году обвинения в совращении малолетних, так и не доказанные, были сняты после достижения многомиллионного соглашения с семьей тринадцатилетнего обвинителя.) «Знаменитостям приходится справляться с этим, – вот все, что он может сказать, и добавляет, чтобы закрыть эту тему: – Я не первый, кому довелось пройти через это. Это ужасно». Говоря об обвинениях, Дебби заметила: «Я бы не оставила там нашего ребенка, если бы думала, что что-то из этого правда».

Несмотря на все то время, что они проводят порознь, Майкл нашел в Дебби родственную душу. Вольная душа, влюбленная в мотоциклы Harley и животных (один таблоид сообщал, что она заказала химиотерапию для одной из своих собак), она познакомилась с Майклом в дерматологической клинике, где она была медсестрой, когда он лечился там от своего заболевания кожи. С тех пор, как они стали друзьями, Дебби дважды предлагала ему выносить его ребенка. И когда его развод с Лизой Мари был завершен, Майкл удивил Дебби согласием. Они поженились тайно, в Австралии, в ноябре прошлого года. Конечно же, они проводят время вместе, часто смотрят мультики или фильмы на большом экране. «Мы смеемся, возимся с ребенком, – говорит Майкл. – Она часто приезжает на концерты».

Но есть один предмет, к которому Майкл возвращается снова и снова на протяжении четырех часов беседы и фотосъемок: Лиза Мэри Пресли.

Голос Майкла оживляется, даже начинает немного дрожать, когда он говорит о Лизе Мэри. Как ей нравится ребенок. Насколько они до сих пор близки после мирного развода. Как они развлекались за океаном в прошлом месяце. Похоже, что он тоскует по ней. «Лиза Мэри была со мной в Африке, – говорит Майкл. – Мы ходили в кино, ездили на сафари, обедали вместе. Занимались парасейлингом. Это было чудесно». Даже Дебби признала, что Майкл все еще захвачен тем чувством. «Он сильно привязан к ней, но у них ничего не получилось, и он был очень расстроен, – сказала она. – Он ее очень любил. И все еще любит». Когда его спрашивают, не говорит ли Лиза Мэри что-нибудь о том, что не она стала той, которая выносила его сына, Майкл настаивает: «Она жалеет об этом. Она так сказала». Не думает ли она по-прежнему о том, чтобы иметь от него ребенка? «Да, она хотела бы этого, – говорит он, озорно прижимая палец к губам. – Шшш...»

Майкл переводит разговор на то, что делает его счастливым в эти дни: «Ребенок, написание музыки, создание фильмов». Его планы экранизации сказки Д. М. Барри о Питере Пэне были сорваны, как он говорит, Стивеном Спилбергом, который предлагал Майклу сниматься в фильме «Hook» («Капитан Хук») шесть лет назад, но передумал. «Я работал со сценарием, писал песни целых шесть месяцев, – говорит Майкл, – а меня обманули. Я был ужасно расстроен. Стивен Спилберг позже признался, что это была ошибка. Я был просто убит. Он меня здорово подвел. Но все равно, сейчас мы друзья». То, чего Майкл больше всего страшится, как он говорит, это продолжение кочевой жизни. «Я люблю выступать, – признается он, – но мне не нравится система гастролей. Из-за перелетов у тебя все часовые пояса перемешиваются, ты бываешь сонным на сцене. Половину времени я просто не знаю, где я. Может быть, я не поеду снова на гастроли. Никогда».

Кроме того, сейчас у Майкла руки заняты свертком с Джексоном. Особенно когда близится время идти спать. На его майке видны бледные пятна от детского питания, он укачивает Принса на руках, поместив в его рот соску. Малыш уплывает в свой собственный маленький Нэверленд. Через несколько минут Майкл отдает ребенка няне и уходит в свою спальню – этажом ниже и в другом крыле здания.

Чтобы попасть в спальню Майкла, нужно пройти под сцепленными руками двух фигур в натуральную величину, стоящих на пьедесталах – Бойскаута и маленькой девочки в шляпе английского полицейского, эта пара изображает Лондонский мост над дверью. Внутри – игрушки, разные устройства и книги разложены повсюду. Последняя Грэмми Майкла поблескивает на каминной полке. Три стены заняты всевозможными вещами, связанными с Питером Пэном; аппараты электронных игр, включая Nintendo 64, занимают специальную нишу. «Я во все выигрываю», – говорит он с гордостью.

Но первое, что видишь, это его красно-золотой трон, выделяющийся среди беспорядка. А затем глаза останавливаются на кровати Майкла Джексона. На зеленых наволочках подушек. На паре стереоколонок, установленных по бокам изголовья. На большом, но незатейливом изображении Иисуса в простой раме, Святое Сердце кроваво-ало, взгляд пронзителен.

И здесь же, на ночной тумбочке, стоит фотография Лизы Мэри в рамке. Не недавний снимок. Даже не портрет. А фотография, вырезанная, по-видимому, из журнала и вставленная так, как это сделал бы ребенок, немного криво, в рамку, предназначенную для фотографии в два раза большего размера. Снимок Элвиса и его маленькой дочки, тогда всего лишь пяти лет от роду. «В этом возрасте, – говорит Майкл, – я и встретил впервые Лизу Мэри. Когда ее отец в первый раз пришел на мои концерты. С тех пор я знаю ее».

Но когда Майкл лежит в своей постели, последнее, что он видит, прежде чем заснуть, это запасная колыбель Принса, стоящая возле старой диорамы Питера Пэна. Сегодня она пуста, в ней только несколько меховых игрушек. Но все же она здесь – готовая к тем ночам, когда Принс будет нуждаться в своем отце.